В лето Господне 1420 конец света не наступил. Хоть многое говорило о том, что наступит.
Не оправдались мрачные пророчества хилиастов, предсказывавших дату Конца вполне точно, а именно в первый понедельник февраля месяца 1420 года после святой Схоластики.[1] Ну что же, кончился понедельник, потом вторник, затем среда – и ничего. Не наступили Дни Искупления и Возмездия, предваряющие приход Царствия Божия. Не был – хоть и завершилось тысячелетие – освобожден из заточения своего Сатана и не вышел, дабы обольщать народы в четырех углах Земли. Не сгинули от меча, огня, глада, града, клыков хищников, скорпионьих жал и змеиного яда все грешники мира и супротивники Бога. Тщетно ожидали верные пришествия Мессии на горах Фавор, Беранек, Ореб, Сион и Оливной, впустую ожидали второго пришествия Христа quinque civitates[2], названные в пророчестве Исайи пять избранных городов, которыми сочли Пильзно, Клатовы, Лоуны, Сланы и Жатец. Конец света не наступил. Мир не погиб и не сгорел. Во всяком случае – не весь. Но все равно было весело.
Нет, похлебка и впрямь что надо, густая, пряная, да и жира не пожалели. Давненько я такой не пробовал. Благодарствуйте, многоуважаемые, за угощение, благодарствую и тебя, корчмарь. Не побрезгаю ли, спрашиваете, пивом? Нет, пожалуй, нет. Если дозволите, то с удовольствием. Comedamus tandem, et bibamus, cras enim moriemur.[3]

Мир, милостивые государи, за последнее время взял, да и увеличился. Но в то же время как бы и уменьшился.
Вы смеетесь? Дескать, я глупости болтаю? Одно-де противоречит другому? Сейчас докажу вам, что отнюдь.
Выгляньте, господа, в окно. И что вы видите, какая картина перед вами? Овин, ответите вы, не отступая от истины, и отхожее место за ним. А что расположено дальше, ну, за отхожим местом? Так вот если я спрошу девушку, которая спешит к нам с пивом, она ответит, что за отхожим местом ржаное поле, за ржаным полем — Яхимова заграда, за заградой — смолокурня, а дальше-то уж, пожалуй, и Малая Козолупа.
Достаточно спросить нашего корчмаря, и тот как человек весьма знающий добавит, что и это вовсе не конец, что за Малой Козолупой есть еще и Большая Козолупа, за ними имение Коцмыров, за Коцмыровом селение Лазы, за Лазами — Гощ, а за Гощем, пожалуй, уже будет Твардогура. Но заметьте, чем более ученого человека я стану спрашивать, к примеру, вас, тем дальше мы отойдем от нашего овина, нашего отхожего места и обеих Козолуп — ибо более посвященному уму известно, что Твардогурой мир тоже не ограничивается, что дальше лежат Олесьница, Бжег, Немодлин, Ниса, Глубчицы, Опава, Новый Ийчин, Тренчин, Нитра, Остжыгом, Буда, Белград. Рагуза, Янина, Коринф, Крит, Александрия, Каир, Мемфис, Птолемей, Фивы... Ну что? Разве мир не увеличивается? Не становится все больше?
Но и это еще не конец. Двигаясь от Фив вверх по Нилу, который в виде реки Гихон вытекает из источника в земном рае, мы дойдем до земель эфиопов, за которыми, как известно, раскинулась пустынная Нубия, жаркая страна Куш, златобогатый Офир и вся неизмеримая AfricaeTerra, ubisuntleones[1]. А дальше океан, окружающий всю землю. Целиком. Но и на этом океане острова имеются — как то: Катай, Тапробана, Брагин, Оксидрат, Гинософы и Чипангу, в коем климат изумительно урожайный, а драгоценности горами навалены, о чем пишет ученый Гуго из Святого Виктора и Петр д'Алилли, а также его милость Жан де Мандевилль, коий собственными очами чудеса оные обозревал.

Рожден будет в Вавилоне. В конце света придет, три с половиной года царствовать сможет. В Иерусалиме свой храм построит, силой царя овладеет, а Церковь Божью разрушит. На огненной печи ездить будет, везде творя дива дивные. Раны свои показывая, сманит верных христиан. Прибудет с мечом и огнем, и силой его будет богохульство, и плечи его – предательство, и десница его – погибель, а шуйца – тьма. Лицо его, как у дикого зверя, лоб высокий, брови сросшиеся… Правый глаз его, как заря поднимающаяся на рассвете, левый неподвижный, зеленый, как у кота, и две зеницы заместо одной. Нос его – как пропасть, губы на локоть, зубы на пядь. Пальцы его, как железные косы…
Ну-ну! И чего это кричать на деда, уважаемые? Зачем сразу угрожатьто? За что? За какую провинность? За то, что пугаю? За то, что глумлюсь? Будто ворона каркаю? Вовсе, любезные, не каркаю. Правду говорю, чистую правду заявляю, великими отцами Церкви засвидетельствованную. Да из евангелий почерпнутую! Из апокрифичных, говорите? Ну и что с того, что из апокрифичных? Весь этот мир апокрифичный.
Что там несешь, милая девушка? Что это там так в жбанах пенится? Не пиво, случаем?
Эх, превосходное… Свидницкое, как пить дать…
Эй! А посмотритека в окошко, уважаемые! Может старика глаза обманывают? Или это мне кажется или солнце наконец-тосквозь тучи пробивается? Боже мой, так и есть! Конец, скоро будет конец слякоти и непогоде. Верю, вы только поглядите, вот блеск мир заливает, опускается с небес столпом золотистым.
Вот свет безграничный.